Стихи

[lepexa]

И уж если я вставил букву К, то это приблизительно как А.Н. Толстой и Карло Коллоди, с его Пиннокио.

Женя скромный парень, я всем это говорю

[Gads]

Какая же я всё же неуклюжая,
Раскокала мобильный телефон.
Козой скакала нынче через лужу я
И уронила прямо на бетон.

Стою. В мозгах растёт тревога некая -
Бежать скорее надо в магазин!
Ведь симка есть, а вставить некуда.
И начинаю понимать мужчин...

***
С тобою вечер провела...
Теперь смотрю, как на дебила...
Конечно, я бы не дала...
Но попросить-то можно было?!

[Колпакoff]

чего то навеяло...
Письма римскому другу (Из Марциала)
И. Бродский

Нынче ветрено и волны с перехлестом.
Скоро осень, все изменится в округе.
Смена красок эти трогательней, Постум,
чем наряда перемена у подруги.

Дева тешит до известного предела -
дальше локтя не пойдешь или колена.
Сколь же радостней прекрасное вне тела:
ни объятье невозможно, ни измена!

Посылаю тебе, Постум, эти книги.
Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги?
Все интриги, вероятно, да обжорство.

Я сижу в своем саду, горит светильник.
Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.
Вместо слабых мира этого и сильных -
лишь согласное гуденье насекомых.

Пусть и вправду, Постум, курица не птица,
но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в Империи родиться,
лучше жить в глухой провинции, у моря.

И от Цезаря подальше, и от вьюги.
Лебезить не нужно, трусить, торопиться.
Говоришь, что все наместники - ворюги?
Но ворюга мне милей, чем кровопийца.

Вот и прожили мы больше половины.
Как сказал мне старый раб перед таверной:
"Мы, оглядываясь, видим лишь руины".
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.

Приезжай, попьем вина, закусим хлебом.
Или сливами. Расскажешь мне известья.
Постелю тебе в саду под чистым небом
и скажу, как называются созвездья.

Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье,
долг свой давний вычитанию заплатит.
Забери из-под подушки сбереженья,
там немного, но на похороны хватит.

Поезжай на вороной своей кобыле
в дом гетер под городскую нашу стену.
Дай им цену, за которую любили,
чтоб за ту же и оплакивали цену.

Зелень лавра, доходящая до дрожи.
Понт шумит за темной изгородью пиний.
Стул покинутый, оставленное ложе.
На рассохшейся скамейке - Старший Плиний.

[лонжерон23]

Сергей Мавроди накропал :

Ганнибал

Потеряно всё, ничего не вернуть.
Судьба никогда ничего не прощает.
Уж скоро придётся навеки заснуть –
Как пёрышко лёгкое жизнь улетает...
.................
Да, я рискнул – и проиграл.
Ликуйте, ну же!
Но вечно имя: Ганнибал
Внушает ужас.

Пусть возродится снова Рим,
Залижет раны.
И завоюет целый мир –
Но были Канны!

Пусть покоряет города,
Моря и страны.
Пусть побеждает всех и вся!
Но – были – Канны.
Красиво излагает, собака

[vasco]

Достаточно нас поводили вы за нос,
Чтоб нынче увидели мы просветлённо,
Как розовых губ сокращается анус,
Как лезут оттуда кишки саксофона.

Как пальцы их тщательно перебирают, -
Отсюда рождаются сладкие звуки.
Внимая которым, глупцы замирают,
Подобно измученной течкою суке.

Как жабы, гитарщики плющатся в корчах.
Гитары свои мастурбируя зверски.
И шепчет сознание, как заговорщик:
Они несказанно, немыслимо мерзки.

Теперь нас уже не надуть музыкантам -
Нам так же противен весь строй музыкальный.
Как нужник, пропитанный дезодорантом,
Как благовоспитанность шлюхи вокзальной.

Пусть есть в барабанщике нечто паучье -
Себе мы противны на самом-то деле,
Сосали, как матку, мы эти созвучья.
А более знать ничего не хотели.

Не нам ли и трудным, и нудным казалось
Всё то, что за рамки бездумья выходит?
Так пусть микрофон, как магический фаллос.
Солиста глаза к переносице сводит.

Мы тупо глядим на нелепые танцы,
И как-то невмочь ни кричать, ни буянить:
Насколько мы сызмальства были поганцы,
Настолько и дали себя опоганить.(с)

[лонжерон23]

Опоссум

Меня покусал опоссум
С пальцем большим на лапе,
С пятьюдесятью зубами
В пасти дурацкой глупой.
Вилкообразная форма
Пениса ихних мужчинок
Будет мне долго сниться
В снах беспокойных потных.

Опоссум весьма осторожен:
Живёт на деревьях , падла,
А девки его паскудные
Имеют влагалищев пару.
Детёныши в них созревают
Буквально за две недели,
А затем кенгурам уподобясь
Прячутся в сумку набрюшную.

Внутри этой сумки сраной
Тринадцать сисек кормящих.
И там растут эти суки,
А затем кусают Лаэртских ... (с)

Из песни у костра Грушинского фестиваля.

[avst]

В кузнечный пресс попала птица
И в рожу брызнули мне перья
Глаза ее, кишки и клювы
А с ним тоненькие лапки
Как хорошо, что в пресс кузнечный
Попала птица, а не девка.
А то б мне ейными грудями
Глаза бы все повышибало...

(С) Александр Лаэртский

[YAN]

Александр Лаэртский

Даже вагина, в написании Лаэртского,звучит как-то исключительно пошло.

Добавлено через 24 дня 21 час 12 минут 22 секунды:

[лонжерон23]

«Все глуше стыд и боль все глуше,
Но груз вины не сбросить с плеч.
Мы не смогли, развесив уши,
Наследье Ленина сберечь.

Давно уже полей не пашем,
Разбогатеть бы поскорей,
И оставляем внукам нашим
Свое наследство - двух царей

А с ними – думай и врубайся –
Под ложь сванидз и смех иуд,
И кризис имени Чубайса,
И барский гнев,
и рабский труд». (с)

[NRevyag]

Как много тех, с кем можно лечь в постель,
Как мало тех, с кем хочется проснуться,
И утром расставаясь улыбнуться,
И помахать рукой и улыбнуться,
И целый день волнуясь ждать вестей.
Как много тех, с кем можно просто жить,
Пить кофе утром, говорить и спорить,
С кем можно ездить отдыхать на море,
И как положено, и в радости и в горе,
Быть рядом, но при этом не любить.
Как мало тех, с кем хочется мечтать,
Смотреть, как облака роятся в небе,
Писать слова любви на первом снеге,
И думать лишь об этом человеке,
И счастья большего не знать и не желать.
Как мало тех, с кем можно помолчать,
Кто понимает с полуслова, с полувзгляда,
Кому не жалко год за годом отдавать,
И за кого ты, сможешь, как награду,
Любую боль, любую казнь принять.
Вот так и вьется эта канитель,
Легко встречаются, без боли расстаются,
Все почему? Все потому, что много тех,
С кем можно лечь в постель,
И мало тех, с кем хочется проснуться.
Мы мечемся, работа, быт, дела,
Кто хочет слышать, все же должен слушать,
А на бегу увидишь лишь тела,
Остановитесь, что бы видеть душу.
Мы выбираем сердцем, по уму,
Боимся на улыбку улыбнуться,
Но душу открываем лишь тому,
С которым и захочется проснуться.
Как много тех, с кем можно говорить,
Как мало тех, с кем трепетно молчанье,
Когда надежды тоненькая нить,
Меж нами, как простое пониманье.
Как много тех, с кем можно горевать,
Вопросами подогревать сомненья,
Как мало тех, с кем можно узнавать,
Себя, как своей жизни отраженье.
Как много тех, с кем лучше бы молчать,
Кому не проболтаться бы в печали,
Как мало тех, кому мы доверять
Могли бы то, что от себя скрывали.
С кем силы мы душевные найдем,
Кому душой и сердцем слепо верим,
Кого мы непременно позавем,
Когда беда откроет наши двери.
Как много их, с кем можно не мудря,
С кем мы печаль и радость пригубили,
Наверно только им благодаря,
Мы этот мир изменчивый любили. (с)

[anton_gl]

Коль много есть, с кем можешь лечь в постель,
И не один, с кем хочется проснуться,
Могу я это лишь назвать распутством,
И дальше слов красивых карусель
Теряет всё своё очарованье:
Любовь неразделённая – страданье,
Когда корабль брака сел на мель.
И права, нет его покинуть борт
Под грузом обязательств и забот.
И беспросветна эта канитель,
И ночи ждёшь – лицом в подушку ткнуться,
И снова разделить свою постель
Не с той, ЕДИНСТВЕННОЙ, с кем хочется проснуться.

[лонжерон23]

Вариации знакомых строчек в иной размерности
***
Жили у старой женщины
Две рыбы фугу.
Одна белая, другая серая - две веселых рыбы.

* * *
Сын серого козла жил у старой женщины.
В бамбуковую рощу ушел пастись.
Изменчиво всё в том мире, вечны лишь рожки да ножки.

* * *
Вышел из тумана
Месяц с лицом самурая.
Обнажил меч из кармана кимоно.

* * *
Братья Эник и Беник
Лакомились суши.
Чем бы не тешилось дитя, лишь бы не пило сакэ.

* * *
Пожилая женщина
Сеет горох на склоне Фудзи.
Ох.

* * *
Кошка скончалась.
Мех уж не тот на хвосте.
Помалкивай или отведай.

* * *
Жадный человек подобен говяжьему мясу,
Барабану далекой Турции,
Солёному плоду огурца.

* * *
Рисовую лепешку испёк самурай.
Кого угостить?
Самурай, самурай, кого хочешь выбирай.

* * *
Потеряла лицо Таня-тян -
Плачет о мяче, укатившемся в пруд.
Возьми себя в руки, дочь самурая.

* * *
Сын быка движется неровной походкой.
Вздохни полной грудью - кончаются татами,
Падения не избежать.

* * *
Собрались простолюдины - кому водить?
С громкой речью шагает вперед
Шишел-мышел-сан.

* * *
Чичичи, ловкая древесная обезьяна,
Помогает продавцу кирпичей, дергает веревку.
Дивные звуки.

* * *
Девочка и мальчик вместе гуляют по саду камней.
Тили-тили-рисовая похлебка,
Будущий муж и жена.

* * *
Пляшут на одной ножке довольные торговцы рисом -
Обманули неумного человека
На четыре кулака.

* * *
Строг тикет самурая:
Кто ругательным словом обзывается -
Тот сам называется так.

* * *
Невозмутимости учит дзенская мудрость:
Обидные слова, что говоришь ты про меня -
На себя переводишь.

* * *
Внимательно вглядись в траву -
Здесь сидел зеленый кузнечик, похожий на плод огурца.
Ай да лягушка.

* * *
Поведай нам о своих странствиях, Чижик-пыжик-сан -
Видел ли дальние реки?
Пил ли горячий сакэ?

* * *
Ить, ни, сан, си, го - беспечен гуляющий заяц.
Попал под удары охотничьих нунчак.
Шлёп-шлёп, ой-ой-ой.

* * *
Игривая летняя муха
Села на варенье из сакуры.
Вот и закончилась хайку.

[anton_gl]

Восьмое марта на носу,
Весь в думках режу колбасу:
Восьмого трезвые мужчины
Домой по венику несут…

[YAN]

[vasco]

Размышляя над ситуацией в Украине, текстик на тему. К.Кинчев

НА.БАЛИ

Кровь на губах не просохла,
Правда глаза слепит
Тем, кто глазел, как дохла
Сталь под напором бит.

Страх выползал наружу,
Ложью замазав быль.
Здесь будет только хуже
Лучшие лягут в пыль.

Эй, бойцы!
Вас опять на.бали!
Эй, бойцы!
Век не помнит минут.
Все, как всегда,
И лучше будет едва ли.
А если что,
То вас опять на.бут.

Бесы готовят поле,
Черти банкуют кон.
Ярость качает волю,
Воля вершит погром.

Всяким благим порывом
Выстланы тропы в ад.
Смерть - это так красиво!
Если б не гниль и смрад.

Покровка 11.03.2014